МЫЛЬНИКОВ ГРИГОРИИ МИХАЙЛОВИЧ

Защитник Ленинграда

  С первых месяцев войны младший лейтенант Мыльников участвовал в боях. Штурмовой полк, в котором он нахо­дился, базировался под Ленинградом. В яростных воздушных схватках с сильным и опытным противником приобретался опыт, закалялся характер моло­дого летчика. Старательно изучал Мыльников действия в бою старших товарищей, тактику врага. Постепенно прихо­дило мастерство. Через несколько месяцев после начала вой­ны он уже считался одним из лучших летчиков в полку. Зимой, когда немцы плотным кольцом окружили изра­ненный, голодающий город, ленинградцы впервые услышали фамилию Мыльникова. Стояли серые ненастные дни. Метель крутила вихри око­ло домов, насыпала сугробы на улицах. Фашисты начали обстрел города из дальнобойных орудий. Снаряды методи­чески один за другим падают на улицах. Фашисты надеются, что в такую погоду авиация не сможет помешать им. Но они просчитались. После начала обстрела прошло несколько минут. Командир штурмового полка приказал дежурному позвать к нему Мыльникова и Палагушина.

  — Сейчас звонил командующий. Немцы обстреливают город. Надо помочь.

Летчики замолчали. Они не ожидали, что в такую пого­ду пойдет разговор о вылете. Было слышно, как ветер сви­стит за окнами, стучит в стекла ледяной крупой. Ведь если даже самолет и поднимется в воздух, сможет ли летчик точ­но выдержать маршрут, отыскать в таких условиях враже­ские орудия, разбить их и возвратиться на свой аэродром?

Но батарею нужно уничтожить во что бы то ни стало! И Мыльников, посмотрев на командира, негромко от­ветил: —. Попытаемся... Палагушин утвердительно кивнул головой. Через несколько минут они поднялись в воздух.

 Сквозь метель ничего не видно. Все бело вокруг. Напря­женно всматривается Мыльников, но земли не разглядеть. Изредка мелькнет темное пятно, и опять все закрывает бе­лая пелена. Однако чем дальше от аэродрома, тем лучше становится видимость, снегопад прекращается. И только по­земка покрывает местность снежной кисеей.

 Вот показались темные постройки города. Где-то рядом должна быть цель. Еще несколько минут полета — и летчи­ки увидели в стороне две тусклые вспышки. Вот они, пуш­ки, обстреливающие Ленинград! Самолеты снизились и на бреющем полете вышли на батарею. Пушки вытянули длин­ные, окрашенные в белый цвет стволы. Около зарядных ящиков суетится орудийная прислуга. Штурмовики выпусти­ли реактивные снаряды, развернулись и ударили из пушек и пулеметов. Еще заход — и с обратным курсом отошли от цели. В этот день ленинградское радио передало от жителей города большую благодарность отважным летчикам Мыль­никову и Палагушину, которые в сложных условиях унич­тожили вражескую батарею. Прошло несколько дней. Командир полка Герой Совет­ского Союза майор А. П. Цветенко приказал Мыльникову нанести удар по минометной батарее. На сей раз погода была на редкость хорошая. В возду­хе чувствовался запах весны, хотя землю еще покрывал снег. Нева осталась позади. Штурмовики подходили к цели. Томительно тянулись секунды. Цели нет. Внизу только ров­ная заснеженная поверхность с темными лентами дорог. Мыльников не мог смириться с мыслью, что полет будет безрезультатным, но чувство долга и ответственности за­ставило его трезво оценить обстановку, и он дал команду на разворот. Внезапно слева из-за деревьев один за другим поднялись струйки дыма и растаяли в небе. «Что же это такое?» И, не успев проанализировать, что толкнуло его принять решение, он приказал группе развернуться и повел ее в ту сторону, где продолжали расплываться в небе ватные клочья дыма. Через мгновенье увидели, как по железнодорожному по­лотну от Гатчины в сторону Мги шел состав. На открытых  платформах стояли зеленые танки, торчали толстые стволы самоходных пушек. Штурмовики с ходу пошли в атаку. Сброшены бомбы. Крутой разворот. Мыльников зашел спереди на бронепоезд и выпустил длинную очередь из пушек. Еще заход... Кончились боеприпасы. Горючего осталось только на обратный полет. Самолеты отошли от цели. После посадки Мыльников прибыл в штаб и доложил командиру, что заданной цели не обнаружил, но нанес удар по эшелону с танками и артиллерией. Командир с недоумением посмотрел на него.

— Откуда там бронепоезд появился? — удивился он. — Ты представляешь, как это важно? Значит, фашисты в рай­оне Мги готовят наступление. Через несколько часов в указанный Мыльниковым район по приказу командующего был послан самолет-разведчик, который сфотографировал атакованный штурмовиками эше­лон. На снимке были видны горящие вагоны, перевернутые танки и орудия, лежащий на боку бронепоезд. За этот вылет маршал Говоров объявил всей группе благодарность, а Гри­горий Мыльников был награжден орденом Александра Нев­ского. И еще раз он помог устранить угрозу, нависшую над полком.

   Было это летом 1944 года. Мыльников летел ведущим небольшой группы. Недалеко от нашего аэродрома находил^ ся редкий лесок. При полете над ним Григорий заметил, что несколько человек метнулись с поляны к деревьям. «Что это за люди? — подумал он. — Если наши бойцы, то они не будут прятаться от нас. Значит, враги. И так близко от аэродрома! Нельзя, чтобы они оставались здесь». Группа развернулась и над самыми верхушками деревьев пролетела в сторону аэродрома. При этом Мыльников несколько раз качнул крыльями. Еще ход. Штурмовики не стреляли и не сбрасывали бомб, но фашисты поняли, что они обнаружены, а скрыться некуда.

И когда группа пролетала над ними в третий раз, не­сколько человек подняли руки вверх. В следующий заход летчики увидели, что из леса выходит большая группа фа­шистов. Мыльников передал по радио на аэродром, что са­молеты «гонят пленных». Вскоре взвод охраны разоружал группу фашистов, которую «взяли в плен» штурмовики. Как потом выяснилось, это была диверсионная группа. Ей было поручено произвести налет на аэродром, уничтожить охрану и самолеты, склады горючего и боеприпасов. Фашис­ты ожидали только наступления темноты.

О мастерских налетах Мыльникова ходили легенды. Точ­ность его удара поражала даже опытных, видавших виды летчиков. Командование знало: если ведущим летит Мыль­ников, задание будет выполнено.

...Это было в январе 1945 года. Наши войска подошли к южной окраине Кенигсберга и хотели с ходу овладеть горо­дом, но подступы к нему оказались сильно укрепленными. Танки, стоящие плотно друг к другу, открыли сильный огонь. Мины и надолбы мешали движению нашей техники, пехота залегла.

Мыльников получил приказание шестеркой «илов» на­нести удар по огневым точкам противника и помочь войскам ворваться в город. Выполнить задание было нелегко: с воз­духа не видно линии фронта, да ее и не,было как таковой. Уступами и зигзагами вклинились в оборону противника наши части. С воздуха во время полета нужно было нанес­ти удар не по тылам, а по самому переднему краю. Стоит на секунду раньше сбросить бомбы, и они взорвутся в рас­положении своих войск.

Шестерка пошла в атаку. Восемь раз заходила группа на врага с 200 метров до бреющего полета. А когда легли на обратный курс, летчики увидели, что советские бойцы ма­шут им вслед руками.

  Сразу после посадки Мыльникова вызвал командир.

— Как бомбил? Своих не задел? — тревожно спросил он. — Ударили точно, — коротко ответил Мыльников.

— Ну, держись: только что передали, что генерал Хрю­кни находился на КП и сам смотрел за вашей работой. Сей­час на У-2 сюда вылетел.

Мыльников молчал. Он еще раз вспоминал всю штур­мовку. Нет, все правильно!

Через несколько минут У-2 приземлился и подрулил к старту. Выслушав рапорт командира полка, генерал Хрю-кин приказал выстроить летный состав. Когда летчики по­строились, генерал спросил:

 — Кто вылетал два часа назад шестеркой?

По его тону нельзя было определить, что таится за во­просом, и летчики встревожились: неужели ударили по своим? Мыльников и его ведомые вышли из строя. Полк замер.

Генерал сделал несколько шагов им навстречу.

 — Спасибо вам. Молодцы. Помогли войскам, да еще как! Лично проверю, чтобы вас наградили за этот полет! — И ге­нерал по очереди пожал им руки.

За несколько дней до конца войны Мыльников попал в госпиталь. Ранение было тяжелым. И когда он поправился, из авиации пришлось уйти. Тяжело было штурмовику расставаться с любимым делом, но он не пал духом. В ар­мии оставались его воспитанники: дважды Герои Советско­го Союза А. Прохоров, Е. Кунгурцев, В. Алексеенко, Герои Советского Союза А. Дерябин, В. Аверьянов, С. Потапов, Н. Палагушин.